Существует легенда, связанная с писателем Андреем Платоновым. Один из его надоедливых друзей, как правило, в «угарном» настроении, пытался доказать Платонову, что пишет лучше! Устав от непомерного нахальства, Платонов, однажды не сдержав себя, сорвался: «Да, ты пишешь лучше! Но только ты пишешь чернилами, а я кровью!».

В этой, казалось бы, простой формуле - весь смысл творчества. Без боли, страдания, без каждодневного «харакири» – нет поэта, без пера, не обмакнутого в кровь, не рождается истинная проза.
Протопоп Аввакум однажды с горечью признался: «Бог создал Россию для искушения дьяволом». Нам кажется, что поэзия и проза Льва Константиновича Котюкова об этом, о нашем затянув-шемся «искушении дьяволом». При этом все ходы, прыжки и ужимки нашей отечественной «дъяволиады» Лев Котюков превосходно изучил. В его прозе все «люциферы» собраны «по ту стороны России» и каждому автором дана соответствующая оценка, вплоть и до его излюбленного «читателя – нечитателя». Заметим, что авторский прием, а если шире – техника письма Котюкова, имеют свою самородную особенность. В «Дневнике автора» им чаще всего используется прием «тезы и антитезы». Автор словно «красной тряпкой» вызывает на бой неразрешенную в его сознании проблему, дает ей исчерпывающую оценку и нередко, как тореадор, наносит в конце соответствующий, чаще всего смертельный удар. Невольно вспоминается Сирано де Бержерак со своим рефреном – «укол в конце посылки».

Еще одна особенность прозы Льва Котюкова: он превосходный рассказчик, знает, как захватить «читателя – не-читателя» с первых строк.
Вот начало его «дневника» из журнала «Проза № 1» Напомним, что глава называется «Внечеловеческое»: «Познай самого себя!» Это темное изречение приписывают Пифагору. Слава Богу, что не мне. Сие изречение не менее бессмысленно и опасно, чем «В споре рождается истина». Впрочем, оно не приписывается Пифагору. Это изречение не нуждается в авторстве, поскольку принадлежит сатане». Как видите у Котюкова нет пиетета перед старыми истинами, как нет и запретных тем, да и на авторитеты он оглядывается редко. Читать его прозу интересно, поучительно, язык – выпуклый, броский, индивидуальный…. В этой прозе есть темперамент, сила, а подчас и самоуверенность: «Эй, кто там хочет шагать против железного потока моего эпоса?! Никто?!.. Так-то вот! Живите – пока я добр, поскольку бытие и небытие, как жизнь и сон, одно и то же».

Это авторское благословение на жизнь неслучайно. Ведь сам Лев Константинович – человек ни на кого непохожий. Он – Лев! В его характере и впрямь многое от натуры льва. А, как известно, этот «царь зверей» трудно поддается дрессуре. Лев – не уступает дорогу, (добавим от себя: в том числе и поэтическую), он милостиво разрешает двигаться по ней другим, но, прежде всего, своим почитателям. Если присмотреться к Котюкову поближе: в работе, в писательской среде, то становится очевидным, что наш герой, положим, не идет, а несется, не говорит, а рокочет. Впрочем, он разный – стремительный, неистовый, взъерошенный, нередко злой, до изысканности аристократичный, при этом неразменный друг и блестящий полемист. Он может в пылу полемики утверждать, что «от поэзии нельзя требовать ничего, как от облаков над озером, как от лесных рассветов» и оказывается прав, когда пишет:

Зыбкая прозелень озими,
светом остуженный сад.
Черные листья над озером
К берегу не долетят.

Но тут же, не удерживаясь на этой ноте, «раскинув сети», «умирая в стихах», поэт бесстрашно сталкивается с очередным безумьем и отражает его как в зеркале:

Какое время пошлое!
Хотя совсем не худшее.
Стучит в затылок прошлое,
И лупит в лоб грядущее.

Как тягостно во временном
С безумьем вечным цапаться,
Ведь за последним деревом
Душе в садах не спрятаться.

Ничего не поделаешь, автору приходится сталкиваться: и с вывернутым веком, и «с безумьем вечным цапаться», и наряду с прекрасным лицезреть блевотину и изнанку жизни. И хоть «от поэзии нельзя требовать ничего», но Аполлон, как ни крути, требует от поэта и священной жертвы, и признаний, «из какого сора растут стихи». Лев Котюков это прекрасно знает, восклицая на предельной ноте:

И разве душа виновата
Что душу Господь позабыл?

Впрочем, в этой отчаянной строке есть поэтическое лукавство. Нет, не позабыл Господь душу поэта. И свидетельство этому – неслучайный дар Льва Котюкова как поэта и прозаика в его романе-поэме «Победитель последних времен». Верим, что не оставил Господь и Россию для искушения дьяволом. Хотя дискредитация Духа Божьего идет повсеместно. Порнография, извращения, проповедь сатанизма – все это подогревается и кем-то, безусловно, внедряется. Но не думайте никогда, что Бог отвернулся от нас. Он отпустил узды, а мы устремились по ложной дороге. Его право наказывать нас за неправильно использованную свободу.

Творчество Льва Котюкова – это гимн «облакам над озером», радость от встреч «лесных рассветов; поэт бьется с тупою тоской, замирает перед вопросом «кто этот мир оплачет», но непоколебимо верит, что нет, не было и не будет никогда для русской поэзии времен последних. С этой Котюковской тезой нельзя не согласиться. Ведь подлинная поэзия противоречит закону Дарвина, она рождает самородки, которые через хаос, сор, невзгоды и лишения устремляются вверх, к Богу, чтобы однажды воскликнуть устами поэта:

Все мы – Божьего Света частицы.
И во сне – глубина, будто высь,
И во сне – бесконечная жизнь,
И неведомой книги страницы.

Голубиная книга Небес!
Прочитал эту книгу – воскрес!

Автор: Валерий Иванов-Таганский
Возраст: 12+